Создание Штирлица: сплетение судеб реальных разведчиков в одном образе

Лицо и имя: поиски безупречного облика

Давайте по-честному: штандартенфюрер СС Макс Отто фон Штирлиц, он же советский разведчик Максим Максимович Исаев, влез в культурный код не потому, что был дико умным, а потому, что был сказочно красив. Вячеслав Тихонов в идеально сидящей форме от Хьюго Босса — это был наш самый мощный «ответ Чемберлену». Наш парень, засланный в самое пекло, оказался не просто умнее, а еще и «арийскее» всех этих Мюллеров и Шелленбергов, вместе взятых. Это был такой жирный, элегантный плевок в лицо всей нацистской расовой теории. И народ это оценил. Когда в 1973 году по телевизору начинались «Семнадцать мгновений весны», улицы вымирали.

Сам Леонид Ильич Брежнев, досмотрев сериал, якобы потребовал «наградить товарища Исаева Звездой Героя», и шефу КГБ Юрию Андропову пришлось деликатно объяснять генсеку, что герой, мягко говоря, вымышленный. Но вопрос остался: а был ли мальчик? Из какого сора, из каких реальных, потных и не всегда красивых судеб Юлиан Семенов слепил своего безупречного супермена? Оказалось, что «исходников» было с дюжину, и реальность была куда циничнее и интереснее кино.

Начнем с самого простого — с имени. Максим Максимович Исаев. Звучит солидно, по-русски. Но псевдоним «Исаев» Семенов не придумал, а банально позаимствовал. Его носил один из самых легендарных и непредсказуемых чекистов-авантюристов — Яков Блюмкин. Фигура эпическая. В 1918 году этот пламенный левый эсер, будучи сотрудником ВЧК, просто пришел в немецкое посольство и устранил посла Мирбаха, чтобы, ни много ни мало, разжечь войну между Советской Россией и Германией. Его за это дело вроде как должны были к стенке поставить, но Дзержинский, разглядев в парне потенциал, простил и взял на работу. Блюмкин оказался гениальным нелегалом. И вот в 1921 году, когда Семенову было еще пешком под стол ходить, Блюмкин под псевдонимами «Макс» и «Исаев» (девичья фамилия деда) отправился в Ревель (нынешний Таллин). Под видом ювелира он должен был расследовать, куда утекают бриллианты из Гохрана. Позже Семенов возьмет этот эпизод и почти под копирку перенесет его в свой роман «Бриллианты для диктатуры пролетариата» — это и было первое появление молодого Исаева.

Правда, судьба реального Исаева-Блюмкина сложилась не так красиво. Как выразился доктор исторических наук Владимир Фортунатов, закончил он «очень просто и прозаично»: Блюмкин с 1920 года был начальником личной охраны Льва Троцкого и сохранял с ним связи. В 1929 году его арестовали, он прошел через суровые допросы, и по приговору тройки НКВД последовал высший приговор. Никаких тебе меланхоличных прогулок по весеннему лесу — только финал в застенках.

С именем разобрались, но как быть с внешностью? Блюмкин на «истинного арийца» тянул слабо. А вот гауптштурмфюрер СС Вилли Леман — очень даже. Да, прототипом Штирлица был самый настоящий эсэсовец, известный в советской разведке как «Брайтенбах». Это был один из ценнейших агентов НКВД, сидевший прямо в берлинской штаб-квартире гестапо, в IV Управлении РСХА. Он был не просто статистом в форме, а занимался контрразведкой на объектах оборонной промышленности. Именно от Лемана в Москву потекли первые данные о немецкой ракетной программе, о тех самых «Фау» Вернера фон Брауна, которыми нацисты собирались выиграть войну.

Что заставило «истинного арийца» работать на русских? Говорят, идейные соображения. Якобы не все в Третьем Рейхе были в восторге от Гитлера. Но есть версия куда прозаичнее: деньги. В 1936 году Леман крупно проигрался на скачках, и один его знакомый, внезапно оказавшийся советским агентом, одолжил ему нужную сумму. Крючок был проглочен. Так, прозаичная слабость к азартным играм превратила офицера СС в советского суперагента. Правда, как справедливо заметила историк Елена Прудникова, реальный Леман был далек от киношного Штирлица: «Штирлиц руководит резидентурой с правом принятия самостоятельного решения, а ведь в реальной разведке резидент каждый чих согласовывает с центром». Леман был ценным, но винтиком. В 1942 году его раскрыли и, что было предсказуемо, устранили.

Был и еще один кандидат на «лицо» Штирлица — таинственный «товарищ Леонид», о котором Семенову рассказал другой его прототип, Роман Ким. Этот «Леонид» в годы Гражданской войны работал во Владивостоке журналистом, блистал в штабе у белых, имел безупречную арийскую внешность и виртуозно стравливал японцев с колчаковцами. А позже участники войны рассказывали Семенову, что очень похожий по описанию человек работал прямо в штабе фельдмаршала Кейтеля. Скорее всего, это просто красивая легенда, но Семенов, как человек пишущий, не мог пройти мимо такой фактуры.

Дальневосточный дебют: корейский наставник писателя

Киношный Штирлиц возник из ниоткуда, сразу в Берлине и сразу штандартенфюрером. А вот книжный Исаев проделал долгий путь, и начался он не в Европе, а на Дальнем Востоке, в кипящем котле Гражданской войны. Владивосток тех лет — это был центр международного шпионажа, покруче любого Каира. Японцы, американцы, белые, красные — все плели интриги против всех. И вот эту, раннюю биографию Штирлица Семенов практически целиком «одолжил» у одного человека — Романа Кима.

Эта фигура, пожалуй, ключевая для понимания, откуда вообще взялся Штирлиц. Ким был не просто знакомым писателя, он был его 50-летним преподавателем японского в Московском институте востоковедения, где Семенов учился на афганском отделении. И между студентом-пуштуном и преподом-японистом (при 30-летней разнице в возрасте) завязалась дружба. Юный Семенов, вероятно, не сразу понял, что его «клевый препод» не просто лингвист, а кавалер почетного знака «Заслуженный работник ВЧК-ГПУ» и разведчик с таким бэкграундром, который впечатлил бы любого сценариста.

Роман Ким, русский кореец, родился в 1899 году. Его отец, Ким Пен Хак, был не последним человеком в Корее — министром финансов при монархе Коджоне. Когда Японская империя начала поглощать суверенитет Кореи, семья, спасаясь, бежала в Россию, во Владивосток. Связей с корейскими патриотами они не теряли, и все это, разумеется, происходило под присмотром российской разведки. А потом Ким-старший сделал гениальный ход: в 1906 году он отправил шестилетнего сына учиться в Токио. Логика «врага надо знать в лицо» в чистом виде. Ким вернулся в Россию, идеально зная язык и культуру противника. А потом грянула революция.

Весной 1919-го Кима мобилизовали в армию Колчака. И куда он попал? В пресс-службу, делать переводы токийских газет и диппочты. А теперь открываем роман Семенова «Пароль не нужен» и смотрим, чем там занимается молодой разведчик Всеволод Владимиров (он же Исаев) в штабе Колчака. Правильно, тем же самым. Семенов даже не стал заморачиваться и менять детали. Ким, работая у белых, параллельно снабжал красных бесценными данными и сколотил во Владивостоке целую агентурную сеть из корейских подпольщиков. Вся «дальневосточная» часть биографии Штирлица — это, по сути, пересказ подвигов Романа Кима.

Но и на этом Ким не остановился. В 1925 году в Москве открылось японское посольство, и Ким (уже как агент «Мартэн» с Лубянки) тут же стал там своим человеком. Он виртуозно провернул операцию, заставив японцев самих его «завербовать». Подкидывая им виртуозно состряпанную чекистами дезинформацию о состоянии Красной Армии, он взамен получал реальные услуги, заводил связи, а с помощью женщин-агентов ОГПУ собирал компромат на посольских работников, любивших проводить время в московских кабаках. Потом, под угрозой «настучать в Токио», их вербовали. Ким дошел до того, что по ночам проникал в посольство и копировал секретные документы. К середине 30-х он добыл больше сорока важнейших донесений о планах императорской армии, которые ложились на стол лично Сталину. Считается, что именно его данные помогли Генштабу РККА разгромить японцев на Халхин-Голе в 1939-м.

А какая награда ждала героя? 1937 год, нарком Ежов, «большой террор». Кима и его жену-переводчицу арестовали. После применения методов воздействия он «сознался», что является японским шпионом и внебрачным сыном японского дипломата. Цена таких признаний понятна. Ему угрожал высший приговор, но Ежова самого отстранили, и Ким получил «всего» двадцать лет, которые отбывал в «шарашке». Похоже, именно он участвовал в дешифровке той самой шифрограммы 27 ноября 1941 года, где Токио сообщал: «от действий на Севере (против СССР) предполагаем воздержаться». Это позволило перебросить сибирские дивизии под Москву. После войны Кима выпустили, но званий лишили.

Вот такой вот «Штирлиц». Именно этот человек, знавший всю подноготную разведки, ее триумфы и ее жестокую изнанку, и стал наставником молодого Семенова.

Прототипы «от противного»: судьбы, которых герой избежал

Киношный Штирлиц — это холодный аналитик, интеллектуал, почти профессор. Реальные люди, из которых его лепили, зачастую были ходячим хаосом, авантюристами чистой воды. Тот же Яков Блюмкин, подаривший Исаеву фамилию, был человеком абсолютно неуправляемым. Вся его жизнь — это готовый сценарий для боевика. Убийство посла Мирбаха, работа на ВЧК, потом снова авантюры на Ближнем Востоке, в Персии, в Китае. Когда Семенов писал «Бриллианты для диктатуры пролетариата», он просто взял готовый сюжет из жизни Блюмкина — операцию в Ревеле по делу Гохрана. Реальный Блюмкин изображал ювелира, выявлял связи похитителей алмазов с заграницей. Это была не выдумка, а сухой отчет об операции. Но, как уже говорилось, финал у Блюмкина был печальный. Доктор исторических наук Владимир Фортунатов описывает это так: «Причина очень простая и прозаическая: где-то с 1920 года Блюмкин был руководителем личной охраны Льва Давидовича Троцкого и сохранял с ним связи». В 1929 году за эту дружбу его жизненный путь оборвался. Советская власть не прощала старых связей, даже таким легендарным чекистам.

Если Блюмкин был неистовым революционером, то другой прототип, Вилли Леман, был человеком, пошедшим на сотрудничество по нужде. Мотивы этого гауптштурмфюрера СС, сидевшего в самом сердце гестапо, до конца не ясны. Возможно, была и идеология. Как говорится в источниках, «не все в стане Третьего Рейха симпатизировали господствующей идеологии». Но была и версия куда проще, циничнее и правдоподобнее. В 1936 году Леман, азартный игрок, вчистую проигрался на скачках. К нему подошел «знакомый» (советский резидент) и одолжил денег. Все. С этого момента Леман был на крючке. За очень неплохой гонорар он начал сливать в Москву бесценную информацию. Обычная человеческая слабость, долг, страх — и вот у СССР есть свой человек в РСХА. Он передавал данные по ракетам ФАУ, по контрразведке. Но, как мы помним, в 1942 году его вычислили и устранили.

Был в окружении Семенова и еще один человек с абсолютно кинематографической судьбой — Михаил Михалков. Да-да, родной брат того самого Сергея Михалкова, автора гимнов. Юлиан Семенов был женат на его родственнице, Екатерине Кончаловской, так что эту историю он знал из первых уст. Михаил Михалков во время войны попал в немецкий плен. Сумел бежать, раздобыл немецкую форму и, пользуясь знанием языка, начал действовать как агент-нелегал. Он поставлял советской армии ценнейшие военные сведения, кочуя по тылам врага. Казалось бы, готовый герой. Но в 1945 году, когда он вышел к своим, его арестовала... контрразведка «СМЕРШ». Ему пришили шпионаж в пользу немцев. Пять лет герой войны отсидел в тюрьме, и только в 1956 году был полностью реабилитирован. Можно ли представить больший парадокс? Ты рискуешь жизнью, добываешь победу, а тебя за это твоя же страна отправляет в заключение. Эта изнанка войны, этот цинизм системы — то, о чем Семенов не мог писать прямо, но что, несомненно, формировало его взгляд на мир.

На фоне таких судеб безупречный Штирлиц выглядит как отфотошопленный плакат. Он никогда не боялся, что его арестует собственный Центр. Ему не нужно было выбирать между Троцким и Сталиным. Он не проигрывался на скачках. Он был идеальным, дистиллированным героем, которого так не хватало стране.

И, конечно, нельзя забывать про легендарного Рихарда Зорге, «Рамзая». Герой многих книг и фильмов, он родился в Российской империи, воевал за Германию в Первой мировой, а потом стал убежденным коммунистом. Его группа в Японии была невероятно мощной. Но, как отмечал Фортунатов, к ноябрю 1941 года группа была разгромлена. Зорге арестовали. Был «печальный факт»: 6 ноября 1944 года советский посол в Японии давал ужин в честь годовщины революции. У него была возможность заступиться за Зорге, предложить обмен. Посол этого не сделал. На следующий день, 7 ноября, приговор привели в исполнение. Все эти люди — Блюмкин, Леман, Михалков, Зорге — они тоже прототипы, но прототипы «от противного». Они показали Семенову, какой не должна быть судьба героя. Герой не должен сидеть в тюрьме у своих, не должен быть устранен за «неправильные» политические связи, не должен быть оставлен без поддержки послом. Герой должен победить и вернуться.

Менеджеры разведки: коллективный разум за спиной одиночки

Киношный Штирлиц — это классический «одинокий волк». Он сам добывает, сам анализирует, сам принимает решения и сам срывает переговоры. В реальной разведке времен Второй мировой самые ценные пласты информации добывали не одиночки, а «пауки» — резиденты, сидевшие в тихих, нейтральных странах и управлявшие десятками, а то и сотнями агентов, которых они зачастую даже в лицо не знали. Это была менеджерская работа, но от ее результатов зависели исходы целых сражений.

Ярчайший пример — Рудольф Ресслер, он же «Люси». Скромный издатель из Швейцарии, антифашист, но не коммунист. Этот человек, как говорится в источниках, «работал исключительно за деньги». Он был гениальным информационным брокером. Он продавал секреты англичанам, американцам и швейцарцам. А потом, как отмечает историк Елена Прудникова, в какой-то момент в ноябре 1941-го он понял, «что то, что он передает британцам, не доходит до русских. А основную войну вели русские». И Ресслер по собственной инициативе вышел на советскую резидентуру. Причем его немецкие партнеры «были свято уверены, что работают на англичан, а реально работали на русских». У Ресслера было до двухсот агентов, и некоторые из них сидели в самом Берлине, в штабе Гитлера. Историк Владимир Фортунатов предполагает, что некоторые из них участвовали в заговоре 20 июля 1944 года и были казнены.

Пиком карьеры «Люси» стал апрель 1943 года. Советская разведка положила на стол Сталину полный, до последней запятой, план немецкой операции «Цитадель» — наступления на Курской дуге. План был подписан всеми генералами вермахта. Самое пикантное, что, как утверждают, Гитлер увидел этот же план... только через три дня! Победа в Курской битве, переломившей ход войны, была в огромной степени обеспечена этим скромным швейцарским издателем.

Если Ресслер был дорогим фрилансером, то Ян Черняк (псевдоним «Джен») был кадровым офицером ГРУ и таким же «пауком». Он долго работал в разных странах, а к концу войны был резидентом в Германии. Там он создал разведывательную сеть «Крона». Ее состав, как говорят, засекречен до сих пор. Предполагают, что в нее входили не только высшие чины рейха, но и такие звезды, как любимица фюрера, актриса Ольга Чехова, и другая дива, Марика Рекк. Есть даже полумифическая история, которую озвучивал Фортунатов: «советское руководство раздумывало над убийством Гитлера, и это должна была сделать Ольга Чехова, а дублершей у нее должна была стать Марика Рекк». Скорее всего, это просто красивая байка, но она хорошо показывает уровень, на котором, возможно, работал Черняк. В 1994 году ему присвоили звание Героя России. Он прожил долгую жизнь и, в отличие от многих, умер в своей постели.

Эти люди — Ресслер и Черняк — были антиподами Штирлица. Они были менеджерами, операторами сетей. Штирлиц был ремесленником-одиночкой. Но именно из сплава этих двух подходов — личного героизма и системной работы — и рождался идеальный образ. Сам создатель ЦРУ Аллен Даллес, который в 1945-м сам станет «целью» Штирлица, в своей книге «Искусство разведки» писал: «Операции, осуществленные группой Зорге, Красной капеллой и Люси, являются наиболее известными достижениями советской разведки в военные годы... [Эта] информация... содействовала военным усилиям Советов и представляла собой такого рода материал, который представляет собой предмет мечтаний любой разведки». Даллес, который сам вел в Швейцарии сепаратные переговоры с нацистами, знал, о чем говорил.

Социальный заказ: как создавался идеальный герой

Так как же из всей этой гремучей смеси реальных судеб, авантюристов, людей со сложной мотивацией, героев и мучеников родился один безупречный штандартенфюрер? А очень просто. На него поступил «социальный заказ». К концу 1960-х годов у Запада был Джеймс Бонд — циничный, элегантный, спасающий мир и меняющий женщин. Советскому Союзу срочно требовался свой герой. Не просто колхозник с гранатой, а интеллектуал, способный обыграть врага на его поле, в его самом логове.

И тут фигура Юлиана Семенова оказалась идеальной. Он был не просто писателем. Он был вхож в самые высокие кабинеты. Дружил со студенчества с Евгением Примаковым (будущим главой СВР и премьер-министром). Был зятем в могущественном клане Михалковых-Кончаловских. И главное — у него сложились доверительные отношения с шефом КГБ Юрием Андроповым. Семенов уже написал в 1966 году «Пароль не нужен», основанный на биографии его наставника Романа Кима. Книгу прочитал Андропов. Он, как человек системный, понял, какой мощный PR-инструмент попал ему в руки.

Андропов встретился с Семеновым и, по сути, «предложил» ему сюжет для главной книги. Он посоветовал писателю подумать над одной реальной историей: как весной 1945 года американские спецслужбы (в лице Аллена Даллеса) и руководство СС (в лице Карла Вольфа) вели в Швейцарии тайные переговоры о сепаратном мире. Операция «Санрайз» (или «Восход»). Цель была простая — немцы сдают Западный фронт американцам, а американцы позволяют им перебросить все силы на Восток, чтобы остановить Красную Армию. Это было прямое нарушение союзнических обязательств.

Когда Сталин узнал об этом, он был крайне разгневан. Сохранилась его переписка с Рузвельтом. Сталин прямо обвинил союзников в сговоре. Рузвельт старался оправдаться, написав в ответ: «Откровенно говоря, я не могу не чувствовать крайнего негодования в отношении ваших информаторов, кто бы они ни были, в связи с таким неправильным описанием моих действий и действий моих доверенных подчиненных». На что возмущенный Сталин ответил: «Что касается моих информаторов, то уверяю вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле».

Андропов предложил Семенову: «А что, если наш человек был там и сорвал эти переговоры?» Для Семенова это был подарок. Он получил доступ к закрытым архивам КГБ. Он получил карт-бланш. И он написал «Семнадцать мгновений весны». Первые главы были опубликованы в «Комсомолке» в 1969 году.

А кто же был тем «честным и скромным» информатором, который передал Сталину данные о переговорах Вольфа и Даллеса? Есть версия, что это был Хайнц Фельфе, псевдоним «Пауль». Сотрудник Главного управления имперской безопасности (РСХА), руководитель отдела по Швейцарии. Он докладывал о ходе переговоров и своему шефу Шелленбергу, и параллельно — в Москву. И самое забавное: говорят, что именно Фельфе был тем самым таинственным консультантом, который помогал Татьяне Лиозновой на съемках «Семнадцати мгновений весны». Реальный шпион консультировал, как правильно снимать кино про вымышленного шпиона, списанного с него самого. Круг замкнулся.

Как заметила историк Прудникова, «прототипа у Штирлица не могло быть по одной простой причине... О таких людях ни писатели, ни журналисты не узнают никогда, поскольку дела столь глубоко законспирированных разведчиков рассекречиванию не подлежат». Семенов, конечно, знакомился с реальной работой, но не для того, чтобы срисовать портрет, а чтобы «въехать в саму обстановку». Он взял понемногу ото всех: фамилию у авантюриста Блюмкина, место работы у человека со сложной судьбой Лемана, раннюю биографию у своего учителя Кима, хладнокровие у «пауков» Ресслера и Черняка, а главную миссию — из реального донесения Сталину. Он смешал все это, отсек все неудобное — личные слабости, долги, трагические повороты судьбы — и создал идеальный, дистиллированный образ. Так появился Макс Отто фон Штирлиц, который, как блестяще сказал Леонид Броневой: «остался... еще на одну минуту» — и остался в итоге навсегда.

Понравилось - поставь лайк и напиши комментарий! Это поможет продвижению статьи!

Подписывайся на премиум и читай дополнительные статьи!

Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера