"Русскую главу необходимо закрыть": настроение фашистских вождей после Сталинграда

На днях неожиданно задумался о том, как фашистские вожди восприняли крах Оси под Сталинградом. К удивлению, понял, что ничего об этом не знаю. Как они оправдывались перед собой? Как смотрели в глаза друг другу?

Заглянул в дневник Геббельса — а там целая драма, растянутая на недели. Даже пересказать здесь нет возможности, нужно просто выписывать день за днем. Сделаю зарубку в черновиках, может быть вернусь еще к этой теме. Но под рукой и другие источники. Например, переписка Гитлера и Муссолини...

Погрузившись в нее, невольно вспомнил расхожий афоризм: "У великих людей — великие горести". Да, весной 1943 г. эти двое уже не могли делать вид будто печали мира их более не волнуют. И в переписке это явственно чувствуется. Более того, меня удивило, что Муссолини прямо написал Гитлеру, что "русскую главу пора закрывать миром". Разумеется, чтобы бросить потом все силы на борьбу с англо-американцами в Средиземноморье. Для фаши №1 это было куда более насущной проблемой. "Россия слишком велика, ее нельзя завоевать", — лаконично констатировал итальянский диктатор.

Но Гитлер, само собой, придерживался совсем иного мнения. Он завел любимую мелодию о том, что само Провидение назначило его жить в таких условиях, и что он вынужден до конца выполнять возложенную свыше миссию. Совсем позабыв, как в одном из писем от июня 1941 года он в красках расписывал дуче выгоды от состоявшегося нападения на Россию (продовольственная эксплуатация завоеванной территории в пользу Европы), Гитлер начал стращать дуче "опасностью", которая якобы исходит от России в отношении Европы. Дескать, теперь нет никакой возможности выйти из конфликта (положа руку на сердце, это правда, Сталин бы на это сам никогда не пошел). Правда, с учетом, что к тому времени тысячи советских городов и сел вместе с миллионами жителей были стерты гитлеровскими молодчиками с лица земли, удивляет степень лицемерия этих самых гнусных нелюдей в истории человечества, причем даже перед самими собой. Если кто и представлял опасность для Европы и мира, то только две эти бешеные собаки.

В общем, почитав все это дело, я решил, что это будет интересно и вам, а потому хочу показать вам здесь 4 письма, написанные между февралем и апрелем 1943 года, то есть между крахом 6-й армии Паулюса в Сталинграде и встречей Гитлера и Муссолини в Зальцбурге (два письма от Гитлера и два ответа от Муссолини). Чем же они могут быть так интересны?

Ну, прежде всего, это чистая, концентрированная история без посредников. Только вы и эти двое. Выводы, как говорится, делать только вам. Кроме того, повторюсь, интересны они настроением главных фашистских преступников сразу же после Сталинграда. Первое письмо Гитлер отправил Муссолини 16 февраля 1943 г. — всего через 3 недели после капитуляции 6-й армии Паулюса. Также в этих письмах много нюансов, которые будут интересны любителям истории. Например, как сам Гитлер воспринимал себя в контексте истории (да, как и везде, он снова завел в, казалось бы, сугубо деловой переписке речь о Провидении, величии, истории и т. д.). Также интересно наблюдать, как сами фашистские вожди оценивали перед друг другом сложившееся положение на всех фронтах Второй мировой. Особенно позабавил момент, когда Гитлер начал расказывать грустную историю эсэовской дивизии "Мертвая голова", которую в боях под Ленинградом и Демянском выбили почти под ноль. Кстати, поражает, с каким мессианским бесчеловечием фюрер рассуждает о "пушечном мясе". Он прям хвалится, что даже 16-летние ставятся под ружье в зенитные части в Германии. И, конечно же, требует "мяса" от своего итальянского поддельника.

Повторюсь, конкретно эта переписка от февраля-марта 1943 года предшествовала встрече Гитлера и Муссолини в апреле 1943. Вы наверняка знаете, что начиная с 1942 года, Гитлер, как правило, в марте-апреле вызывал по одному всех своих сателлитов (кроме Маннергейма) в замок Клессхайм в Зальцбурге. Там он устраивал своеобразную "сверку часов" Оси. Так было в 1942, 1943 и 1944 гг. Например, в 1942 году он требовал от всех них войск под "Блау". В 1943 году оправдывался за Сталинград, стращал "большевистской опасностью" и настраивал на долгую войну в самых неблагоприятных условиях. Ну а в 1944 году пытался силой сохранить этот трещавший и разваливавшийся на глазах блок. Приехавшему тогда в Клессхайм венгерскому лидеру Миклошу Хорти Гитлер прямо с порога объявил, что в Венгрию входят немецкие войска. Само собой, для его — венгерского регента — безопасности. Правда, он ни о чем таком и не просил, но из Берлина, как говорится, виднее. Кстати, очень хорошо встречу Гитлера и Муссолини в Зальцбурге описал Василий Гроссман в своей книге "За правое дело" (смотрите самую первую главу необрезанный сталинской цензурой версии).

Представленные ниже четыре письма в полном и несокращенном виде. Я думаю, что впервые на русском. Как бы, забегая вперёд, я хочу заранее рассказать вам, чем все в итоге закончилось. Гитлер и Муссолини после переписки встретились таки в Зальцбурге в апреле 1943 г., но всю смелость Муссолини (проявленную в письмах) как корова языком слизала. По воспоминаниям свидетелей, почти всю встречу он практически промолчал, грустно слушая разглагольствования фюрера, и так и не осмелился поставить перед ним вопрос о прекращении войны в России. А тот фактически подавил всю волю дуче.

Это отметил в дневнике и зять Муссолини, министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано. Вообще, если вы читали его дневник, письма от Муссолини будут интересны вдвойне. Ведь в них он клянётся Гитлеру в верности и обещает идти с ним до конца, а в личных беседах с зятем за глаза поносит, презирает и... завидует. Откровенно говоря, несмотря на всю злодейскую сущность, Гитлер в этой "дружбе" был гораздо честнее.

Ну а теперь, собственно, сами письма. Жирным текстом (в скобках) — мои пояснения по ходу дела.

СЕКРЕТНО

Штаб-квартира "Волчье логово"

16 ФЕВРАЛЯ 1943 г.

F10/245-66

Дуче!

Если я и пишу Вам спустя столько времени, то только лишь потому, что уже несколько месяцев перегружен работой. Маршал Кессельринг сообщил мне, что вы страдаете от своей болезни больше, чем кто-либо из нас мог себе представить. Это, Дуче, самая большая моя тревога, ведь государства держатся на людях, а не наоборот. Мне бы очень хотелось предложить вам, Дуче, лучших немецких специалистов, но я знаю, что вы и так уже наверняка обследовались и лечились у многих светил, а поэтому ваше состояние вряд ли улучшится, а скорее всего, только ухудшится. Поэтому я могу лишь от всего сердца пожелать вам выздоровления (у Муссолини были сильные желудочные колики, врачи подозревали рак желудка). Ведь все остальные заботы как-то терпимы. Единственное, что может угнетать человека больше всего — это болезни, особенно если они одолевают в период сильного умственного и нервного напряжения и стресса. Наконец, позади нас, Дуче, жизнь такого энергозатратного характера, которой, вероятно, удостаивались лишь немногие смертные.

Позвольте мне теперь кратко изложить вам, Дуче, свое видение ситуации по нескольким важным пунктам. К сожалению, я вынужден сделать это в письменном виде, поскольку обстоятельства не позволяют мне в данный момент покинуть штаб-квартиру, как бы горячо я этого ни желал. Однако, как только появится хоть малейшее послабление, я спрошу вас, не будет ли у нас возможности снова встретиться в Зальцбурге. Вы даже представить себе не можете, как бы мне хотелось провести с вами время и пообщаться несколько дней.

1) Ни одно из событий на любом из фронтов не может рассматриваться изолированно, все они являются частью огромной борьбы, в которой в конечном итоге будет решена судьба всей Европы, причем решена в смысле значения великих исторических конфликтов древности, как, например, Персидские войны для Греции, Пунические войны для Рима, нашествие гуннов для всего античного мира, магометанство и монгольские нашествия для Запада. Однако могу заверить Вас, что я счастлив жить в такое время и иметь возможность бороться за бессмертные ценности, которые развивались на нашем континенте с древности и до наших дней. И не только в ограниченном национальном, но и в широком культурном смысле. Поэтому я не огорчен тем, что мне выпала такая участь, я горд и счастлив.

2) Большевизм и плутократия преследуют одну и ту же цель. Их направляет одна и та же сила. Бисмарк однажды сказал, что либерализм является продолжением социал-демократии. Еврейская, внешне англосаксонская плутократия также является предтечей большевизма. Поэтому разделить эти два явления невозможно, их следует рассматривать как единое целое. В случае победы хотя бы одной из этих двух сил наша судьба будет просто невообразимой.

3) Битва против западных государств будет вестись в ограниченной степени на суше, но в решающей — на море. Как и почти каждая война, эта в значительной мере является транспортной проблемой. То, что успешное наступление против англичан в Ливии в конце концов провалилось, объясняется исключительно — по тем же самым причинам — досадной невозможностью решить транспортную проблему из Италии или Крита в Тобрук и Марса-Матрук. Поэтому важно не то, какие успехи достигнуты временно, а то, могут ли успехи, достигнутые в военном отношении, в конечном итоге быть сохранены с точки зрения транспорта в долгосрочной перспективе. Что бы ни получили Америка и Англия в виде нынешних баз, решающим фактором является то, смогут ли они поддерживать снабжение этих баз в долгосрочной перспективе. Англия, несомненно, успешно закрепилась в Северной Норвегии в 1940 году, но не смогла удержать это положение из-за продолжающейся и неизменной войны против ее тоннажа. Чем больше англосаксонские государства направляют свои силы в отдаленные операционные районы, тем больше нагрузка на их судоходное пространство и тем скорее наступит момент, когда в определенный период они либо больше не смогут удовлетворять свои внутренние потребности, либо будут вынуждены снова оставить эти базы. Ибо подводная война, Дуче, находится не в конце своего развития, а только в начале. Все попытки англичан и американцев избавиться от этой опасности будут тщетны. Сама подводная лодка со времен мировой войны не стала хуже по отношению к оружию противника, а постоянно совершенствовалась. По сравнению с 1917 годом успехи германских подводных лодок чрезвычайно возросли, но потери подводных лодок необычайно снизились. Однако мы находимся только в начале разработки нового оружия и его применения, оружия, которое, возможно, уже через год сделает всю систему противолодочной обороны совершенно иллюзорной. В долгосрочной перспективе эта постоянная и неустанная борьба ни при каких обстоятельствах не может быть компенсирована новыми постройками. Соотношение между рабочей силой, предназначенной для ведения подводной войны, и рабочей силой, предназначенной для замены потопленного тоннажа или его грузов, будет все больше и больше снижаться в ущерб обороне. Однако все завоевания или военные успехи наших противников основываются исключительно на сохранении их транспортных связей. Постоянная угроза и препятствие их снабжению по морю рано или поздно должны привести к катастрофе. Поэтому я принял все меры, чтобы обеспечить нашим подводным лодкам столь же надежные, сколь и неуязвимые базы. Расширение идет полным ходом. В будущем их устойчивость будет значительно повышена. Кроме того, Люфтваффе развертывает дальние бомбардировщики, оснащенные новыми приборами, которые также способны ночью обнаруживать вражеские корабли, будь то бомбовозы или торпедоносцы, и наносить им повреждения.

4) Борьба в Северной Африке и за Западную Европу, разумеется, имеет решающее значение для успеха общей войны. Удержание и расширение плацдарма в Тунисе и Бизерте вынудит Великобританию и Америку перевозить войска и грузы на Ближний и Дальний Восток длинными отвлекающими маршрутами вокруг мыса. Это означает практическое сокращение тоннажа, задействованного для этой цели, на 70-80 % от его остальной вместимости; не говоря уже об опасности торпедирования, которая, конечно, многократно выше на длинном рейсе по сравнению с коротким переходом через Средиземное море. С другой стороны, меры наших врагов, помимо попыток вытеснить нас из Туниса и Бизерты, могут заключаться только в десантных маневрах в Европе.

НА БАЛКАНАХ:

Я не думаю, что сегодня высадка на Крите и на островах Додеканес возможна (имеет ввиду англо-американцев). Оборонительные мероприятия, как и снабженческие, особенно на Крите, продвинулись так далеко, что, вероятно, десантное предприятие потерпит неудачу с тяжелейшими потерями. Но я, Дуче, с величайшей тревогой смотрю на ситуацию на самих Балканах. Как бы ни было выгодно стравливать две-три местные враждующие стороны друг с другом, я считаю опасным прибегать к такому методу, особенно когда все три стороны абсолютно согласны в одном, а именно — в безграничной ненависти к Италии и Германии. Итальянское политическое руководство, как мне однажды сказали, рассчитывало на восстания в Греции в пользу вторгшихся итальянских войск. Результат оказался полностью противоположным. Мало того, что сами противники в тот момент противостояли итальянским войскам как один человек, так еще и албанцы были надежны лишь отчасти. Если бы завтра на Балканах произошла высадка, Дуче, коммунисты, сторонники Михайловича и все остальные комитаджисты были бы едины в одном: в немедленном нападении на немецкий или итальянский вермахт в пользу высадившегося противника!

Я считаю настоящим несчастьем, Дуче, что после нашего завоевания всей этой территории, еще находятся носители оружия, организованные политическими методами, которые в каждом критическом случае будут оборачиваться против нас. Я постоянно представляю вам документы, Дуче, за которые ручаюсь своим словом и которые не могут быть опровергнуты. Они проникнуты коварством этих народов и дышат безмерной ненавистью не только к Германии, но, пожалуй, еще большей к Италии.

В Хорватии первая часть операций успешно завершена. К сожалению, итальянскому V корпусу не удалось достаточно быстро замкнуть кольцо окружения вокруг Грмичпланины, чтобы предотвратить выход более мощных коммунистических сил на юго-запад и юг, быстро пробившись к Боснисди-Петровацу и Бихацу.

В конце концов, удалось разгромить значительную часть организации Тито и нанести бандам значительные людские и материальные потери. Пугающим и предостерегающим является осознание того, насколько далеко продвинулась организация повстанцев. Настало время искоренить это движение, если мы не хотим подвергнуться риску быть задушенными им в момент высадки англосаксов на Балканах с тыла.

Что касается второй части операции, я считаю необходимым, чтобы в ней приняли участие наиболее сильные итальянские части. Одна группа сил (дивизия „Бергамо") должна быстро прорваться к Ливно, чтобы соединиться с 717-й пехотной дивизией, дислоцированной здесь же. А другая группа, наступающая из долины Наренты, должна сначала достичь линии Посушье-Имотски, чтобы взять под защиту жизненно важный для войны бокситовый район, в который уже ворвались бандиты.

Я сердечно прошу вас, Дуче, также отдать необходимые приказы, чтобы обеспечить бесперебойное и быстрое сотрудничество наших местных командных органов и полное развертывание всех имеющихся в их распоряжении сил. Генерал-полковник Лёр уже получил от меня указание поддерживать самую тесную связь со всеми соответствующими итальянскими службами при подготовке и проведении операций.

Я вижу особую опасность, Дуче, выходящую за рамки нынешних операций против коммунистов, в развитии движения Михайловича. Большое количество проверенных сообщений, полученных мной об этом движении, дают ясную картину того, что движение, политически организованное и умело управляемое, только и ждет момента, когда оно сможет нанести нам удар с перспективой успеха. Предварительные условия для такого успеха, то есть необходимое вооружение и снаряжение, Михайлович пытается всеми силами накопить, делая вид, что помогает вашим войскам, Дуче, умиротворять страну. В результате это обеспечит его боевые группы всем необходимым, чтобы впоследствии начать борьбу против нас: оружием, боеприпасами, продовольствием и необходимым пространством для маневра и развертывания.

Прежде всего, необходимо прекратить все поставки оружия, снаряжения и продовольствия. Затем части, находящиеся за пределами основных районов Михайловича, следует разоружить одну за одной, а сами основные районы должны быть настолько плотно блокированы, чтобы их способность к сопротивлению была парализована голодом, нехваткой оружия и техники. Затем можно окончательно сломить их концентрическим наступлением.

Дуче, если не удастся разоружить коммунистов и чётников, а также полностью умиротворить эту территорию, то в случае вражеской высадки вспыхнет восстание и все коммуникации на Пелопоннес будут отрезаны. Немногочисленные немецкие дивизии будут связаны сражениями против коммунистов и чётников, а итальянские войска в одиночку не смогут предотвратить высадку десанта на Пелопоннес или в Адриатику. Я считаю, Дуче, что есть задачи, которые вообще невозможно решить с помощью политической хитрости, а только лишь с помощью беспощадной силы. Одной из таких задач, без сомнения, является полное умиротворение этой территории.

Я обратился к венгерскому правительству с вопросом, сможет ли Венгрия в случае высадки вражеского десанта помочь с умиротворением этого района хотя бы тремя дивизиями. Ответ отрицательный, поскольку понятно, что необходимым условием является перевооружение венгерской армии, что, во всяком случае, невозможно в короткие сроки. При таких обстоятельствах немецкие дивизии останутся связанными войной с бандами и в случае вторжения не смогут эффективно развернуться.

Я знаю, что генерал Роатта, в частности, придерживается совершенно иного мнения на этот счет. Но я ни на секунду не сомневаюсь, что в момент кризиса вся искусственная конструкция политических построений рухнет и останутся реальные факты, а именно: безмерная ненависть всех сербов, албанцев и прочих к Германии и Италии и их немедленная готовность к союзничеству с высадившимися англичанами и американцами. Возможно, они отчасти живут надеждой на то, что возникнет национальная "Великая Сербия", коммунисты — верой в то, что коммунизм в конце концов одержит окончательную победу, а греки — надеждой на то, что они вновь овладеют всеми своими потерянными территориями. Для нас результат все один.

Единственным государством, которое не может быть в этом заинтересовано, была и остается Хорватия, потому что независимо от того, кто из этих конкурентов в итоге победит, национальная Хорватия в любом случае снова исчезнет. Я хотел бы поговорить с вами, Дуче, лично об этих проблемах. Во-первых, я уже знаю все эти районы и менталитет их жителей из истории страны, в которой я сам когда-то родился и вырос, а во-вторых, неизбежно проводимый мониторинг телеграфной и радиосвязи дает нам неопровержимое подтверждение правильности моих взглядов.

5) Я не исключаю, Дуче, что будет предпринята попытка высадки десанта на Сардинии, Корсике и даже на Сицилии. Я считаю, что Сардиния и Корсика находятся под особой угрозой. Укрепление обороноспособности обоих островов представляется мне чрезвычайно важным.

Сам германский вермахт, разумеется, принял все меры на этот случай.

Я не верю в высадку на средиземноморском побережье Франции; она провалится без промедления и приведет к полному уничтожению высаженных частей.

7) Я уже больше года ожидаю высадки десанта в западной Франции. Подготовка к ней была проведена на суше и в воздухе в такой степени, что падение Дьеппа повторится при любых обстоятельствах, причем в гораздо большем масштабе. Я по-прежнему считаю возможной высадку десанта против Дании и Голландии, вероятной — на побережье Ла-Манша и особенно в Бретани, где находятся базы наших подводных лодок. В этих районах строятся укрепления, которые по количеству пехоты уже не уступают Западному валу зимы 1939/40 года, а по артиллерии, конечно, значительно превосходят его. Меры по борьбе с воздушно-десантными войсками, в частности, были отрепетированы и отработаны снова и снова с величайшей добросовестностью.

8) Высадка в Норвегии вполне возможна. Англия и Америка могут думать, что, возможно, это выведет Швецию из ее нейтралитета или приведет Финляндию к нейтралитету. Я не верю в такой военный и политический успех. Временная оккупация отдельных островных групп, пожалуй, возможна. Но вся эта авантюра привела бы к более или менее быстрому истощению тоннажа задействованных там судов. Поэтому я лично мог бы только приветствовать такую атаку.

9) ВОСТОК:

Операции на Востоке в 1942 году основывались на идее полного захвата российской угольно-нефтяной области либо же на ее уничтожении в максимально возможной степени. Эти операции могли быть осуществлены только при участии не менее 30-40 дивизий наших союзников. Крах более чем 400-километрового фланга на Дону и южного фланга Сталинграда делает необходимым создание нового фронта из немецких соединений. Ввиду чрезвычайных потребностей как на западе, так и в новых формированиях для Северной Африки, а также необходимых подкреплений для Финляндии и Норвегии, этот фронт ни в коем случае не может быть таким же протяженным, как старый. Вывод новых соединений мог быть успешным только при условии упорного сдерживания русских наступлений. Фактически, это также удалось осуществить частично импровизированными немецкими соединениями, ротами охранения, наспех собранными строительными батальонами, транспортными колоннами, соединениями Люфтваффе и т. д. Даже при самом плохом вооружении русские дивизии часто задерживались на несколько недель, благодаря чему было выиграно время, необходимое для развертывания и обеспечения новых немецких дивизий. Первой задачей было создание нового консолидированного немецкого фронта. Для этой цели пришлось отвести и всю Кавказскую армию, что она и сделала в образцовом порядке, несмотря на продолжавшиеся атаки, почти без потерь в живой силе. Здесь дивизии прошли по снегу с непрерывными боями более 600-700 километров, не оставив ни одной батареи. Восточная часть этой Кавказской армии была отведена к Ростову, западная — на Таманский плацдарм и в настоящее время перебрасывается в другие операционные районы. Даже если новый фронт еще не может считаться консолидированным, я убежден, что мы полностью преодолеем кризис и наступит момент, когда русские формирования окажутся в состоянии, обеспечивающем основу для проведения нами новых наступательных операций. Поскольку я был вынужден заполнить образовавшуюся брешь длиной в сотни километров хоть какими-то формированиями, мне пришлось прибегнуть к помощи самых молодых рекрутов, которые обеспечивали безопасность дорожного движения в партизанских районах. Поскольку немецкие части, находящиеся на передовой, не могут быть выведены, а сражаются без перерыва в течение многих месяцев, и даже лет, я полагал, что могу попросить итальянскую 8-ю армию, по крайней мере, разместить свои выведенные части в районе Гомеля, чтобы оттуда можно было снять немецких рекрутов и иметь возможность использовать их на фронте.

Рейхсминистр иностранных дел фон Риббентроп сможет дать вам, Дуче, все разъяснения, которые вас интересуют или которые вы хотите услышать (он передавал это письмо Муссолини). Но для меня самого нет большего удовольствия, чем возможность еще раз встретиться и поговорить с Вами лично. Ибо кем я являюсь для Германии, тем вы, Дуче, являетесь для Италии, а кем мы оба будем для Европы, когда-нибудь оценят и решат потомки.

С самыми теплым приветом, товарищеской солидарностью и с горячим желанием Вашего выздоровления, Я

подпись: АДОЛЬФ ГИТЛЕР

Фюрер!

Прежде всего я хотел бы искренне поблагодарить Вас за письмо, которое Вы направили мне через рейхсминистра фон Риббентропа. Я обсудил с ним некоторые важные моменты Вашего письма во время наших последних встреч в Риме. Тем не менее, я считаю целесообразным в письменном виде подробно изложить соображения и выводы, которые, на мой взгляд, вытекают из рассмотрения общего положения. Позвольте мне высказать свое мнение по отдельным пунктам вашего письма в том же порядке.

1) Тунис. Мне приятно отметить, что вы, фюрер, также рассматриваете Тунис как важный фактор в общем стратегическом плане.

Вытекающий из этого императив очевиден:

Мы должны остаться в Тунисе любой ценой; мы должны оставаться там как можно дольше в любом случае, потому что это в значительной степени и, возможно, окончательно разрушит реализацию англосаксонских планов, заложенных в Касабланке. Если мы хотим удержать Тунис, мы должны расширить нашу базу высадки, а не сокращать ее, как хочет Роммель, потому что это означало бы, что мы будем разгромлены и отброшены к морю в течение короткого времени. Тогда не будет никакой возможности спасти положение, потому что противник будет превосходить нас объединением своих армий и возможностью использовать все аэродромы Туниса, которые мы оставим. Я считаю, что мы должны оказать сопротивление на линии Марет. Но для того, чтобы оказать сопротивление и, возможно, даже начать контратаки, необходимо обеспечить снабжение наших вооруженных сил, то есть, прежде всего, доставить оружие, боевые машины и топливо. Транспортировка должна быть обеспечена на коротком, но не обходном маршруте через Сицилийский пролив. Фюрер, чтобы все это стало возможным, я никогда не устану повторять, что военно-воздушные силы стран Оси должны быть, по крайней мере, на одном уровне с военно-воздушными силами противника на участках Сардинии, Сицилии и Туниса. Из-за превосходства авиации противника нам не удалось захватить Египет; если это основополагающее условие не будет выполнено, мы потеряем и Тунис.

2) Балканы. Что касается действий в Хорватии, то я тоже придерживаюсь мнения, что в первой части операции "Weiß" результаты если и не окончательные, то, по крайней мере, удовлетворительные. Что касается упомянутых вами, фюрер, действий V итальянского армейского корпуса, то мое верховное командование объяснило мне, что план генерала Лёра предусматривал энергичное наступление на повстанческие отряды и их уничтожение путем наступления моторизованных немецких колонн на Бихач, Босфнисди, Петровац, Ключ.

Вышеупомянутые пункты должны были быть достигнуты дивизией СС "Принц Ойген" (Бихац-Бос. Петровац) или 717-й дивизией (Ключ) в первый день, т.е. 20 января.

Задачей итальянских войск V корпуса, напротив, было планомерное продвижение с запада на восток и расчистка местности. Целями были Слунь - Бихац - Кореница - Удбина.

Наступление пошло не по плану. Быстрого продвижения немцев вглубь не получилось, и цели, намеченные на период с 20 по 21 января, были достигнуты только в период с 28 января по 3 февраля.

Войска V итальянского корпуса, задачей которых было систематическое наступление и зачистка местности, несмотря на препятствия горной местности, глубокий снег и ожесточенное сопротивление повстанцев, организованно достигли намеченных им целей, а именно: Слунь — 25 января; Кореница — 2 февраля; Удбина — 4 февраля.

Что касается второй части операции, то итальянское командование в соответствии с договоренностями, достигнутыми с генералом Варлимонтом, сделает все возможное для обеспечения фланга немецких дивизий, действующих в направлении Ливно-Гламоч, и отрежет партизанам пути отступления на юг.

Рейхсминистр фон Риббентроп, вероятно, доложил вам, фюрер, что вопрос о чётниках и партизанах был нами подробно обсужден. Мы полностью согласны с тем, что чётники и партизаны являются врагами Оси и что завтра, особенно в случае высадки, они сформируют против нас единый фронт и могут поставить нас в очень трудное положение. Поскольку в силу требований малой войны, для которой, как и все балканские народы, чётники особенно приспособлены, несколько тысяч их были вооружены итальянским командованием на местах и, по крайней мере до сих пор, очень энергично сражались с партизанами, я вызвал в Рим генералов Роботти и Пирцио Бироли и отдал им следующие приказы:

а) прекратить поставки оружия чётникам;

в) разоружить их, как только партизаны перестанут быть опасным вооруженным движением (бандитизм с более или менее политической подоплекой всегда будет хроническим явлением в этих регионах);

с) генералу армии Пирцио Бироли поручено обсудить с ОКВ дальнейшие действия в отношении передвижения генерала Михайловича и достичь договоренностей. Хотя в передачах партизанского радио Михайловича называют предателем, он все же остается одним из наших врагов, поскольку является военным министром югославского правительства, находящегося в Лондоне. Опять же, мне известны планы пересмотра территории в ущерб Италии, которые являются заветной мечтой этого господина. Только что до меня дошла новость о том, что немецкие войска с аналогичными целями вступили в сотрудничество с формированиями чётников в верхней части Нарентской долины. Мне известно, что немцы забрасывали чётникам патроны и ручные гранаты

3) Десанты и Второй фронт. То, что союзники должны попытаться создать Второй фронт в Европе, теперь бесспорно и очевидно. Требования России непреклонны. Но если — как я твердо верю - российское наступление окончательно застопорится, англосаксы выполнят свои обязательства и должны будут высадиться в какой-нибудь точке Европы. Я думаю, что следует различать попытки высадки, которые могут быть многочисленными и иметь целью вызвать у нас замешательство и, возможно, дробление наших сил, и, собственно, само вторжение.

Итак, я предвижу следующие действия против Италии, особенно в том случае, если Тунис будет окончательно потерян:

а) массированные воздушные налеты на северную и южную Италию;

б) высадку „коммандос" и парашютных десантов на Сицилии и Сардинии с целью улучшения положения союзников на море. Фактическое вторжение на полуостров — это предприятие, которое англосаксы не могут планировать всерьез.

Учитывая эти возможности, мы ускорили все наши приготовления к обороне двух островов. Комиссия из ваших офицеров, осмотревшая укрепления на Сардинии, сможет доложить вам об этом. В настоящее время на Сардинии находятся четыре дивизии. Пятая будет направлена туда в конце этого месяца. Мне сообщили, что оборона острова должна быть улучшена прибытием немецкого контингента, оснащенного оружием, которого нам не хватает. Ибо, фюрер, наша драма заключается в том, что мы вынуждены воевать как „пролетарии", используя оружие, оставшееся у нас после войны 1915-1918 гг. Только в конце этого года у нас появятся современные образцы вооружения, без которых невозможно противостоять натиску современно и обильно оснащенных масс, подобных англосаксонским. Исключая неожиданность, я считаю, что попытка высадки на наших островах обречена на провал.

4) Испания. Я передал вашему рейхсминистру фон Риббентропу копию письма, отправленного мне Франко с новым послом, и копию моего ответа. Я считаю, фюрер, что было бы разумно увеличить с вашей помощью ударную мощь испанской армии. Испания все еще остается картой в нашей игре, несмотря на колебания политики Франко, и я думаю, что она сыграет чрезвычайно важную роль в тот день, когда позволит нам через свой тыл захватить всю англо-американскую территорию в Северной Африке. Мне известно, что враги боятся такого шага.

5) Русский фронт. Вы можете себе представить, фюрер, с каким вниманием и внутренним сочувствием я следил за последними событиями на фронте. Я ни на минуту не сомневался, что вермахт вашего рейха вновь возьмёт ситуацию под контроль (лицемер, в дневнике Чиано отражено, как дуче радовался всем неуспехам немцев, в том числе и под Москвой, и надеялся, что немцы "потеряют немало перьев" в России). Героизм ваших солдат, о котором свидетельствуют потери, понесенные дивизиями СС, признан повсеместно. Подвиг, который Германия собирается совершить после вашего призыва, поистине уникален в истории народов. Поэтому я убежден, что в определенный момент большевики окажутся перед непреодолимой стеной. Но в тот день, когда вы, фюрер, с помощью людей и их трудов возведете Восточный вал, ослабленная Россия уже не будет представлять собой смертельную опасность, как, например, пару лет назад. Если у вас нет абсолютной уверенности в том, что вы сможете раз и навсегда уничтожить ее силы, я задаюсь вопросом, не слишком ли сильно вы рискуете, продолжая борьбу с бесконечным и практически неуправляемым пространством России, в то время как на Западе растет англосаксонская опасность. В тот день, когда с Россией будет покончено или она будет тем или иным способом нейтрализована, победа окажется в наших руках. Но я надеюсь, что смогу исчерпывающе обсудить эту тему, когда мне посчастливится снова встретиться с вами.

6) Итальянский армейский корпус. Италия не может оставаться в стороне от русского фронта, поэтому 11-й армейский корпус останется в России. Он должен быть реорганизован и эффективно перевооружен, так как при таком хаотичном развертывании, как у итальянской 8-й армии на Дону, без резервов и с устаревшим оружием, несмотря на неоспоримое и упорное сопротивление наших дивизий, снова повторится то, что уже произошло. Однако, позвольте мне выразить вам пожелание, чтобы итальянские части использовались в боях, а не в тылу.

Наконец, я хотел бы поблагодарить вас, фюрер, за вашу заботу о моем состоянии. Я еще не совсем здоров, но чувствую себя лучше и думаю, что миновал высшую точку кризиса. Я считаю, что все это связано с нервным напряжением последнего времени. Нельзя играть в политику три года, чтобы в какой-то момент не пострадал организм. В принципе, я не переживаю по этому поводу. Главное — бороться и побеждать. Мелкие личные неприятности — лишь незначительные эпизоды перед лицом тех недугов, которыми демо-плутократия и иудаизм поразили человечество, недугов, которые исцелит лишь огонь и железо.

Рассмотрение других, менее срочных вопросов я откладываю до нашей встречи, которая, я надеюсь, состоится в ближайшее время. А пока позвольте мне повторить вам, что моя решимость идти с вами до конца непоколебима, и добавить, что итальянский народ в своих ответственных слоях полностью убежден, что мы должны идти до конца, что бы ни случилось.

Фюрер, примите мой товарищеский и сердечный привет.

Подпись: МУССОЛИНИ

Дуче!

Я прочел ваше письмо с большой радостью. Стабилизация обстановки на Восточном фронте, которая, как я надеюсь, наконец-то наметилась, даст мне возможность лично встретиться с Вами в самое ближайшее время, Дуче, если позволит ваше здоровье и обстоятельства. Я считаю, что это абсолютно необходимо, поскольку темы настолько обширны и важны, что их невозможно исчерпать в коротких письмах. Кроме того, я испытываю внутреннюю потребность встретиться с Вами лично после преодоления одного из самых серьезных кризисов в этой войне, который также предъявил самые высокие требования к моим собственным нервам.

Однако, как уже говорилось выше, теперь я могу с чистой совестью предположить, что фронт на востоке захлопнулся и в ближайшие недели еще более укрепится, а инициатива, наконец-то, полностью перейдет к нам.

Среди наиболее важных вопросов, которые волнуют меня в данный момент, Дуче, прежде всего, сохранение и — как вы правильно выразились в своем письме — по возможности даже расширение вашей позиции в Северной Африке. Я хотел бы вкратце прокомментировать эту проблему, Дуче, следующим образом:

1) Генерал-фельдмаршал Роммель доложил мне в штаб. Я предоставил фельдмаршалу отпуск для восстановления здоровья, который, по мнению врачей, а также по моему собственному мнению, крайне необходим. Вместо него командование группой армий "Африка" я поручил генерал-полковнику Арниму, но окончательную реорганизацию командования в Африке хотелось бы обсудить с вами лично, Дуче. В любом случае, Дуче, я настоятельно прошу, чтобы отпуск фельдмаршала Роммеля и нынешние изменения в руководстве "Африки" оставались в тайне при любых обстоятельствах. В самой Германии такие изменения в руководстве обычно не афишируются, а если и афишируются, то зачастую лишь много месяцев спустя. Однако в данном случае я считаю, что раскрытие информации представляет собой чрезвычайно серьезную опасность, которая может работать только против нас. Поэтому я прошу вас, Дуче, дать соответствующие указания вашему командованию. Как бы потомки ни оценивали фельдмаршала Роммеля, он был любимым лидером для своих солдат и прежде всего, конечно, для немецких солдат на всех командных должностях, которые он занимал. Он был и остается страшным врагом для своих противников. Трагедия заключается в том, что этот человек, один из самых храбрых моих офицеров, обладающий необычайным мастерством и смелостью, потерпел неудачу из-за проблемы снабжения, которую можно решить только путем максимальной интенсификации морских перевозок.

2) Я сказал фельдмаршалу Роммелю именно то, что вы, Дуче, написали мне в своем письме: плацдарм в Тунисе должен быть удержан любой ценой. Поэтому нельзя допустить, чтобы он сократился до такой степени, чтобы только по этой причине еще больше затруднилась транспортировка грузов, что неизбежно привело бы в дальнейшем к его оставлению. Но, с другой стороны, я не могу не согласиться с тем, что все это возможно только в том случае, если транспортная проблема будет действительно тщательно рассмотрена и решена. И здесь самое важное, Дуче, не столько военно-воздушные силы, сколько организация сопровождения. Средний объем перевозок, включая перевозки в Балтийском море, с которыми Германия справляется сама, составляет от 4 до 4,5 миллионов тонн в месяц. Около 3 миллионов тонн этого груза идет вдоль атлантического побережья, иногда даже через Ла-Манш, вплоть до северной Норвегии. Учитывая нынешнее превосходство британских ВВС, было бы совершенно невозможно обеспечить безопасность этого маршрута протяженностью более 4000 километров только силами авиации. Если в целом наши потери в транспортном пространстве за месяц не превышают 0,3 %, то только благодаря блестяще организованной службе сопровождения. Практически невозможно, например, защитить корабль от ночных налетов авиации, если нет организованной и превосходно управляемой службы сопровождения. Я также считаю, что заявленные Comando Supremo транспортные возможности в 80.000 тонн в месяц совершенно недостаточны. Например, немецкая армия в Норвегии только лишь в спокойные периоды получает примерно 140-150.000 тонн в месяц. Это не считая специальных служб по расширению береговой обороны, дополнительных поставок боеприпасов, продовольствия, корма для лошадей и т.д. Проблема транспортировки, скажем, 150.000 или даже 200.000 тонн в месяц через Сицилийский пролив, по сравнению с теми задачами, которые мы ставим перед собой — противостоять противнику, который значительно превосходит нас в морской и воздушной мощи и весь остров которого лежит всего в 39 км от нашего побережья в самом узком месте — несомненно, гораздо проще. Только из Нарвика или Лулео, где Балтийское море постоянно подвергается нападениям как русских подводных лодок, так и самолетов, мы перевозим в наши немецкие порты 6-7 миллионов тонн руды в год.

Все эти проблемы, Дуче, решаются только благодаря прекрасно организованному эскорту. Немецкие аванпосты и эскортные катера постоянно сбивали атакующие самолеты. Решающим фактором в прикрытии морского транспорта, особенно от самолетов-торпедоносцев, является, прежде всего, наличие хорошо оснащенных эскортных кораблей с высококвалифицированной командой. От решения этого вопроса, Дуче, зависит судьба ваших североафриканских владений и, следовательно, для нас обоих — предпосылка успешного завершения этой войны. Ведь если эта проблема не будет решена, немецкие солдаты, конечно, будут знать, как правильно воевать и, если понадобится, как умереть, но это не спасет положение. Поэтому я направил к вам самого выдающегося морского офицера, который, возможно, когда-либо служил в германском флоте, гросс-адмирала Дёница, чтобы представить вам, Дуче, предложения, которые я прошу вас рассмотреть только с одной точки зрения — использовать все средства, подходящие для решения этого важнейшего вопроса.

3) На основании имеющихся у меня карт, доклада фельдмаршала Роммеля и после консультаций с рядом моих наиболее способных офицеров Генерального штаба, я высказал все возможные соображения относительно наиболее благоприятной линии, которую можно было бы занять против британской 8-й армии при любых обстоятельствах.

Преимущество линии Марет в том, что при благоприятных обстоятельствах она предлагает наилучшие условия для наступления. Недостаток заключается в возможности обойти ее с запада, которая, несомненно, существует. Если противник — а такова природа британской войны — ворвется на позиции на фронте шириной 12-15 км у побережья, ведя сильный артиллерийский огонь, и в то же время успешно совершит западный обход, это может привести прежде всего к потере всех малоподвижных соединений. Поэтому, по моему мнению, позиции в Габес и Чотт при любых обстоятельствах должны быть глубоко эшелонированы, а оборона организована таким образом, чтобы наименее мобильные силы не могли быть отрезаны от позиции Чотт. Если возможно, любая попытка существенного обхода всегда должна быть преждевременно отражена активными атакующими действиями. Однако, на мой взгляд, вся зона обороны должна быть расширена и укреплена, и удерживаться всеми средствами, вплоть до последнего человека.

Я, Дуче, уже отдал приказ фельдмаршалу фон Кессельрингу — в связи с реорганизацией системы командования и управления — временно атаковать английскую 8-ю армию всеми наличными силами Люфтваффе. Какие бы другие подкрепления ни были ему предоставлены, это произойдет в любом случае. Дуче, если удастся удержать позицию Марет или, в крайнем случае, позицию Чотт, а также привести в порядок систему конвоев, то ни одна сила в мире не сможет выбить нас с североафриканских позиций. С этой целью я уже отдал приказ, что после прибытия 999-й бригады, десяти маршевых батальонов и бронетанковой дивизии "Герман Геринг", 7-я парашютно-десантная дивизия также будет переброшена в Африку. Пожалуй, это лучшее элитное подразделение, имеющееся в распоряжении Германии. Дивизия, стойкость которой — при условии наличия достаточного количества боеприпасов, продовольствия, а также гарантии замены утраченного оружия — ни при каких обстоятельствах не будет сломлена даже многократно превосходящими по численности британскими и американскими силами. (странный момент, 7-я парашютно-десантная дивизия была создана только в 1944 году, поэтому непонятно, о чем пишет Гитлер. Я проверил, это не ошибка, в оригинале вот так: "7. Fallschirmjägerdivision", если кто-то что-то знает об этом, расскажите в комментариях. Может Гитлер ошибся с цифрой?). К моему удовольствию, первая партия 2-й роты "Тигров" сегодня доставлена в Тунис. Я также восполню потери первой роты и сделаю все возможное для развертывания нового, наиболее тяжелого и эффективного вооружения. Но препятствием служит транспортная проблема. Я считаю решение этой проблемы тем более важным, Дуче, ибо опасаюсь, что с наступлением 8-й британской армии, которого, несомненно, следует ожидать в ближайшее время, противник начнет одновременное наступление 1-й англо-американской армии в направлении Сфакса. По этой причине я также считаю необходимым расположить мобильные бронетанковые части таким образом, чтобы они могли быть развернуты в случае необходимости. Однако единственной возможной последней линией обороны против британской 8-й армии будет позиция Чотт, примыкающая к горам. Подводя итог, Дуче, я бы сказал, что позицию Марет нужно защищать как можно дольше, но позиция Чотт должна быть удержана любой ценой. Если нам удастся привести в порядок снабжение, то я не сомневаюсь, что рано или поздно североафриканская авантюра окажется самой серьезной ошибкой англичан и американцев.

Гросс-адмирал Дёниц представит вам, Дуче, ряд предложений, которые он подробно обсудил со мной и которые, как я считаю и убежден, подходят для решения транспортной проблемы. Однако каждый потерянный здесь день может привести к непоправимому ущербу. Я сделаю все, что в моих силах, Дуче, чтобы поддержать этот фронт всеми имеющимися в моем распоряжении средствами.

Все остальное я предпочел бы обсудить с вами лично, Дуче. Полагаю, что смогу сделать это в последней трети месяца, если только обстоятельства позволят вам организовать встречу, которой я всем сердцем жажду. Я был счастлив, когда министр иностранных дел сообщил мне, что, по крайней мере, внешне вы выглядите отлично. Я убежден, что многолетняя преданность идеалу, связанная с таким количеством переживаний и нервного напряжения, может постепенно сказаться на всем организме. Возможно, вам будет полезно хотя бы на несколько дней вырваться из своей атмосферы, а для меня будет удачей вернуться в Зальцбург с ужасного Востока, где я болтаюсь уже много месяцев, в страну, которая, в собенности для нас, немцев, представляет в своих зданиях и произведениях искусств синтез итальянского и германского начал.

А пока, Дуче, примите самые теплые приветствия и пожелания от связанного с вами узами верного товарищества

подпись АДОЛЬФ ГИТЛЕР

Фюрер!

С глубоким сожалением вынужден просить вас отложить нашу встречу на несколько дней из-за начала англо-американского наступления в Тунисе, хотя я очень заинтересован в ней и считаю необходимым более подробно разъяснить Вам свои взгляды, которые высказал в своем последнем письме. Я думаю, что на следующей неделе ход событий позволит мне покинуть Италию и встретиться с Вами в месте, еще более отдаленном, чем Зальцбург. Между тем, фюрер, позвольте мне вернуться к теме, которую я считаю наиболее решающей в данный момент, а именно к России.

Я долго говорил о ней с рейхсмаршалом, когда мы встретились на перевале Бреннер 1 июня 1941 года, я тогда передал вам, что с Россией вам придется выбирать между союзом и войной. После долгих, мучительных раздумий, о которых вы часто рассказывали мне и которые мало кто способен понять лучше меня, вы выбрали войну. История доказала вашу правоту. Россия обманула Европу и весь мир своей кампанией против Финляндии, и действительно представляла страшную угрозу в тылу Оси. Ценой тяжелых жертв и беспримерных подвигов за два года войны вы сумели настолько ослабить Россию, что она не будет представлять реальной угрозы, по меньшей мере, в течении длительного времени.

Вот почему я говорю вам, что русская глава может быть закрыта. Если возможно, миром — а я верю, что это возможно — или укреплением обороны, грозным восточным валом, о который будут разбиваться все русские попытки наступления. Точка зрения, с которой я пришел к этому выводу, такова, что Россию нельзя уничтожить, так как она была и остается защищенной таким обширным пространством, что ее ни при каких обстоятельствах нельзя ни завоевать, ни удержать. Наступательные операции летом и отступления зимой не могут быть повторены без того, чтобы они не привели к взаимному истощению, но которое, тем не менее, полностью и исключительно в пользу англо-американцев. Я добавлю, что отношения между Сталиным и союзниками действительно плохие, и политический момент для нас вполне благоприятен. Уничтожение России, на мой взгляд, не может быть осуществлено даже при очень маловероятной интервенции Японии, поскольку расстояния все же слишком велики. Таким образом, российская глава должна быть закрыта тем или иным путем. В тот день, когда это произойдет, мы сможем поднять флаги, потому что победа наконец-то окажется в наших руках. Если бы мы таким образом лишили Англию последней и самой мощной армии на материке, на которую она рассчитывала, Ось сформировала бы фронт на западе со всеми своими ресурсами и стратегически снова захватила бы инициативу, которая с осени у врага и на суше, и в воздухе.

Следует признать, что англо-американская высадка в Северной Африке была удачным ходом, поскольку создала новую стратегическую ситуацию, позволяющую рассматривать возможность реализации планов, которые раньше казались фантастическими, а именно вторжение на континент. Я нисколько не сомневаюсь в том, что эти планы существуют и что противник готовится к их реализации. Теперь у нас есть возможность превратить то, что казалось удачным и легким предприятием, в катастрофу, которая будет иметь последствия неисчислимого значения для развития войны, особенно в Соединенных Штатах. Чтобы англо-американская экспедиция в Северной Африке обернулась катастрофой, мы должны

а) оказать максимальное сопротивление в Тунисе. И чтобы сделать это сопротивление возможным, я настоятельно просил вас усилить военно-воздушные силы;

в) нанести англо-американцам удар в спину через Испанию и Испанское Марокко;

с) одновременно оккупировать Балеарские острова, чтобы обеспечить Оси абсолютный контроль над западным Средиземноморьем. В день, когда первая немецкая бронетанковая дивизия прибудет в тыл Гибралтара, британский флот вынужден будет отступить, но если мы все ещё будем контролировать Сицилийский канал, он не сможет направиться в Александрию. Даже без захвата Гибралтарской скалы мы получили бы контроль над проливами с помощью наших дальнобойных орудий, а также контроль над всеми атлантическими портами, которые сегодня обслуживают американцев, с помощью авиации. С прекращением снабжения судьба англо-франко-американских войск была бы решена. То, что я вам предлагаю — смелый шаг, но вы уже слишком много раз доказывали свою смелость, чтобы он вас не заинтересовал. Кроме того, еще со времен Римлян говорят, что удача благоволит храбрым.

Итак, остается открытым вопрос: что предпримет Испания? Ничего. Она не будет сопротивляться, потому что не сможет. Она не будет сопротивляться, потому что такой маневр будет выгоден и ей. Испания позволит нам действовать, к тому же она знает, что португальские Азорские острова практически находятся во владении англо-американцев, и опасность того, что англо-американцы могут высадиться в Португалии, где регулярно делают остановки вражеские самолеты, совершенно очевидна.

Этот маневр, который, разумеется, должен быть осуществлен с молниеносной быстротой, вернет Оси инициативу на море, которая будет иметь решающее значение для судьбы войны; он также позволит Италии идти с Германией до конца, как того требует ее непоколебимая воля. Италия до сих пор противостояла и продолжает противостоять давлению двух колоссов, к которым добавились и французы; но я полагаю, что Вы, безусловно, первый, кто осознал, что оборонительная позиция, лишенная даже возможности инициативы, рано или поздно должна истощиться.

Я прошу вас, фюрер, рассмотреть мои заявления и поверить в мою неизменную товарищескую дружбу.

Подпись. МУССОЛИНИ